Aleister Crowley
Алистер Кроули

Члены конгрегации Долины Смертной Тени не любили, когда их называли сектой. Они предпочитали думать о себе как о закрытом элитном клубе: приличные люди, хорошее вино, интересные разговоры. В программе — толкование Библии, поэтический вечер, сандвичи с креветками, привести в мир Антихриста, Страшный Суд и спатоньки.
В рамках работы над пунктом четыре, в точном соответствии с  древними нумерологическими таблицами и не столь древними пророчествами оракулов, приняв во внимание текущую политическую ситуацию, курс цен на индийский чай, расстановку небесных светил на момент зачатия и ряд других важных факторов, конгрегация помогла увидеть мир Эдварду Александру Кроули. Или как его называли дома — маленькому пожирателю миров заиньке Алистеру.
Дома — это в штаб-квартире конгрегации, вестимо. Биологические родители Алистера, преданные последователи Долины, были задействованы в жизни будущего антихриста ровно столько, сколько того требовала физиология. Стоило Алистеру прийти в мир и заявить о себе первым возмущенным воплем, родители пожали друг другу руки, поцеловали трактат с пророчествами и разъехались по своим поместьям. А Алистер остался на попечении лидеров Долины — брата Теты и брата Мю. Еще был брат Эпсилон, но маленького Кроули пугал его хриплый голос и профиль со шрамом, и довольно быстро брат Эпсилон удостоился великой чести и был отправлен с дипломатической миссией в нижний мир. И сожжен в подвалах штаб-квартиры. А в нижний мир иначе не попадешь потому что.
У Алистера было счастливое детство: его любили и баловали, покупали игрушки и называли его именем темные артефакты, учили кататься на пони и гадать на их внутренностях. От него многого ждали, и это было немножко волнительно, но и так же много ему давали. Юному пытливому уму не было отказа ни в ответах на вопросы ("Отчего небо синее?", "Кто сильнее - брат Мю или дядя Вельзевул?", "Зачем мы сдираем кожу с этой девочки?"), ни в малиновом зефире. Алистеру нравилось быть всеобщим солнышком и надеждой на светлое (от адовых костров) будущее, и он часами готов был обсуждать свои планы с Мю и Тетой — в какой университет он поступит, когда подрастет, каким зверем станет Майя, когда примет окончательную форму, что он сделает с Австралией, когда захватит мир и установит Темный Порядок. Ничто не предвещало.

Как оказалось, оракулы не учли Меркурий в Змееносце и дважды сделали поправку на три фантомных века в раннем средневековье, которые, как всем известно — заговор историков. В пересчитанных пророчествах говорилось, что до прибытия Антихриста у них есть еще девять лет, а Алистер... А про Алистера там даже не упоминали.
Им все еще занимались, хоть и с меньшим трепетом и энтузиазмом. В двенадцать лет Алистеру помогли пройти ритуал сепарации, ему все еще давали уроки латыни и тригонометрии пентаграмм, но уже не братья Мю и Тета, а какие-то недавние стажеры Гамма-6 и Омега-3. Из Алистера решили вырастить жреца ближнего круга — зря, что ли, столько носились — но уже в детском возрасте он знал, что не собирается размениваться на мелочи. И Кроули решительно всем заявил, что либо он, как было обещано, получает Австралию, либо он им тут всем покажет!
Вместо этого самому Алистеру показали, где тут место зарвавшихся двенадцатилеток, надрали уши и отправили домой. Сначала — к отцу, глуповатому, но в сущности неплохому человеку, которого в жизни интересовали только крикет, его пивоварня и дослужиться до мантии с бирюзовым шевроном в конгрегации. Отец показал Алистеру свою коллекцию карточек с крикетными игроками, Алистер показал отцу, как с помощью мелка, горстки пепла и проклятой Библии сделать заговор на смерть, а потом отец умер. Вопреки тому, что пишут в большинстве биографий Кроули, это были не связанные между собой события.
И Алистера отправили к матери. Мать за тринадцать лет, прошедших с момента их последней встречи, успела покинуть ряды конгрегации, раскаяться в ошибках юности и уверовать. Уверовала она так знатно, что в первый же вечер попыталась утопить несостоявшегося Антихриста в ванной, полной святой воды, а когда он отбился и отплевался, раз и навсегда решила, что раз не утонул, значит — Антихрист и есть. Членовредить ему мать больше не пыталась (особенно после того, как Алистер намекнул ей про отца и заговор на смерть), но отселила в дальнее крыло особняка, общалась через записки и слуг, и отказалась оплачивать учителей чего угодно, кроме закона божьего. Да пожалуйста, учителей Алистер нанимал себе сам, назначенного покойным отцом содержания на это более чем хватало. За шесть лет, которые они вынужденно провели вместе, мать обзавелась восемью серебряными распятиями, личным духовником и паранойей, а Алистер — классическим домашним образованием, скептицизмом по части религии и дрянным характером.
В девятнадцать Кроули вступил в Тринити-Колледж Кембриджского университета и чтоб дважды не ходить — в герметический орден "Золотая Заря". Вообще, все, что происходило последние семь лет — толпа учителей, Кембридж, орден — было частью большого хитрого плана, по итогам которого Алистер добивался успехов на сатанинском поприще, обзаводился кучей связей и становился опасным и весьма коварным. И устраивал локальный Армагеддон где-нибудь под Манчестером, доказывая этим всем из Долины Смертной Тени, кто здесь настоящий Антихрист. Потому что нельзя дать человеку большую и светлую мечту, а потом взять и растоптать ее. Жестоко это как-то, и не по-человечески. Он был готов идти до конца, до выжженной и пересыпанной солью земли, чтоб вокруг только смерть и хаос, чтоб все пожалели. Но в самый последний момент его остановила ужасная новость. Долина Смертной Тени оказалась не приличной сектой, а жалкой профанацией. Вся предыдущая жизнь Алистера была ложью. Все тлен и ничто не имеет смысла.
Конгрегация дождалась-таки своего предсказанного Антихриста и им оказалась девчонка. Их истинный Повелитель Тьмы, ради которого они выставили за дверь Кроули — чертова девчонка! Бред какой-то.

Мстить Долине Алистер передумал — что взять с убогих. Но деятельная натура требовала новой цели в жизни, и Кроули с головой упал в учебу и орден. Студенческие попойки и званые ужины, розыгрыши и кровавые мессы, поэтические вечера и человеческие жертвоприношения — отличное было время. Первые два года Алистер изучал философию, потом сменил профиль на английскую литературу, одновременно вступил в гильдию магов, и через год бросил Кембридж совсем — в гильдии было повеселее, практикумы поинтереснее и бренди получше.
Кроме ордена "Золотой Зари", на разных жизненных этапах Кроули вписался в "Серебряную Звезду", "Орден храма востока", "Братство пылающей короны", ковен "Яблочный гностик" и конгрегацию "Еж и компас". Вообще, вступать во всевозможные секты и закрытые сообщества было большим его хобби. Очень, знаете ли, тянуло к родным культистским корням. Нигде Алистер не чувствовал себя настолько дома и в кругу семьи, как в очередном подземелье, ловя блики факелов на острых гранях ритуального клинка.
Ко всем своим сектам Кроули быстро прикипал, сразу после вступления бросаясь в веселую политическую возню, толкотню локтями и дружеский обмен наемными убийцами с коллегами по цеху. Но каждый раз, достигая очередной большой должности в очередной секте, неизменно терял интерес к происходящему и переключался на что-то еще — Алистер любил борьбу за власть сильно больше самой власти. И только "Золотая Заря" занимала особенное место в его сердечке. Как-никак, Заря была у него первой. И еще, может, орден 25,807, который он сам и основал. Хотя будем откровенны, 25,807 создавался исключительно в качестве предлога не ходить на особо скучные собрания в других орденах, и был скорее книжным клубом, который иногда только приносил кого-нибудь в жертву, чтобы проверить ту или иную теорию.
Любимой сферой магии Алистера были предсказания и проклятия, и он неплохо так пополнил архивы гильдии магов своими наработками в этих сферах. И хоть злопыхатели и любили задвигать, что Кроули ничего сам не написал, а только таскал материалы из своих многочисленных сект, это все клевета. Максимум, он только собрал сырые статистические данные во время ритуалов родных культов, а потом ведь надо свести все в таблицы, проанализировать, разработать теорию, проверить ее своим потом и не совсем своей кровью. Не слушайте завистников, наработки Алистера — его и только его.
Во второй половине 70х много путешествовал по Северной Африке и Ближнему Востоку. Немножко отдыхал, немножко приобщался к местным сектам, немножко образовывался.  Очень впечатлился египетской культурой загробной жизни и тоже так захотел. С тех пор много экспериментирует с живыми людьми, мертвыми людьми и последовательным переходом первых во вторых и вторых в первых. Выходит не очень, но для начальных стадий исследования 100% смертность — тоже важный результат. Этими разработками Кроули с гильдией не делится.
Некоторые ассистенты считают, что Алистер пытается колдовать бессмертие. Это, конечно, глупость. Алистер пытается колдовать смену агрегатного состояния человека без потери его для общества. Если можно перенести колбу с пылью в механическое тело, то почему нельзя перенести в биологическое тело? А если не всю? А если не в тело? Очень, в общем, интересная сфера исследований. Главное, перед Магистериумом сильно не отсвечивать.
Давно, еще когда он достиг совершеннолетия, Кроули официально сменил свое данное при рождении имя на ставшего уже более родным и привычным Алистера. Все равно Эдвардом его не звал никто, кроме курьеров ЕПС. Тогда же, вступив в права наследования, продал отцовскую пивоварню и прикупил пачку доходных домов в разных частях Лондона. Рента составляла примерно сорок процентов его дохода, остальное добивалось заказами в гильдии, роялти за его нечастые книги о теории магии предсказаний и, скажем так, личными проектами. В последнее время, на фоне его новой сферы увлечений, некоторые из его арендаторов стали иногда пропадать. Но это, конечно, никак не связанные между собой вещи (нет).

Была некоторая вероятность, что это его управляющий постарался. Но Кроули терзало смутное подозрение, что к такому нелепому обвинению приложил руку Магистериум. Свои догадки он пока не проверял, из тюрьмы не с руки было, но когда эта ерунда закончится, Кроули намеревается внимательно во всем разобраться и проследить, чтоб никто не ушел обиженным.
Четыре месяца в Ньюгейте Алистер обернул себе на пользу — у него как раз горели сроки сдачи рукописи издателю, и лучшего места, чтобы в тишине и спокойствии закончить правки, найти было сложно. Книгу приняли, до конца срока оставалось еще тридцать лет и Алистер подумал, что достаточно уже отдохнул от своих орденских обязанностей, да и лаборатория его заждалась.
На момент вечернего обхода тридцать первого марта находится в тюрьме Ньюгейт.
На момент утреннего обхода первого апреля - не находится.
О том, что случилось в промежутке, кроме самого Кроули знают ровно две души. Живые души, что удивительно. И если им нравится таковыми и оставаться, лучше бы не вспоминать, что именно произошло в ночь с марта на апрель. Мисс Клоу, мисс Торнтон, намек понятен?

Для Кроули нет ничего слишком святого или слишком серьезного. Наверно, он так и не оправился от подлого удара, который нанесла ему Долина Смертной Тени, но уже много лет он ничего не принимает близко к сердцу. Нет такой вещи, человека или идеи, от которой он не избавится недрогнувшей рукой, если того потребуют обстоятельства.
Прилежно и трепетно работает над своей репутацией аморального человека. Без крепкой, уверенной репутации низкой твари и последнего мерзавца в нашем сектантском мире тяжело. Частично он такой и есть — не склонный к полумерам, беспринципный и вспыльчивый, человек, который ставит свои интересы выше блага других, выше социального договора и норм права и морали. А вот свою знаменитую злопамятность и кровожадность Алистер старательно культивирует напоказ, ему откровенно нет дела до того, кто там и насколько сильно мучается, но — репутация. Репутацию надо блюсти, даже если приходится пожертвовать вечером с хорошей книгой и виски ради того, чтобы тащиться на другой конец Лондона и лично сдирать кожу с кого-то кто что-то там не то про него говорил.
Абсолютно не заинтересован в этих ваших радостях плоти. Но если для ритуала надо в оргию, конечно, он будет в оргию. Но давайте постараемся побыстрее вот это вот все, и нет, перчатки он снимать не станет.

Нормостеник. Кожа от природы светлая, а от частого бдения в подземельях, лабораториях и частных клубах уже даже немного землистая. Шаг широкий, быстрый, движения скупые.  Говорит негромко, голос низкий. Легко меняет акценты и интонации. Если ему нужно, зеркалит собеседника как голосом, так и движениями.

Пчела Майя, социопатка и мизантроп. Не любит людей, других деймонов, холод, скуку, большие собрания, светские мероприятия, маленькие помещения, темноту, газеты и дураков. Вообще ничего не любит, кроме засахаренных фиалок.
Возможно, в силу своей пчелиной формы, считает что им обязательно нужна армия рабов, которые будут бесприкословно им подчиняться и умирать во славу. Не забывает напоминать об этом с похвальным постоянством: им уже сорок три, а армии рабов все нет, как же так, Алистер, часики-то тикают.
Обладает замечательной памятью на имена и лица, в отличии от. Регулярно подсказывает Кроули, кто все эти люди и за что именно он их презирает.

Спокойно относится к автоматонам в основном из-за того, что практически с ними не пересекается. Колдовать автоматоны не могут, в качестве жертв кровавых ритуалов с них тоже взять почти нечего, и зачем тогда?

В боженьку решительно не верит. Не был отлучен от церкви и очень этим фактом расстроен. Магистериум бы и рад подсобить, но довольно трудно отлучить того, кого никогда не крестили.

Связь: через Эмили.