Hyperion Corpseland
Гиперион Корпслэнд
|
Ты должен научиться состраданию, подобающему нашему ремеслу. В чем же оно выражается? В остроте лезвия. |
возраст и дата рождения: | занятость: | страна проживания: |
Он не кто-то, кем становятся. Он – тот, кем являются.
Семью Корпслэнд, пожалуй, можно было назвать самой консервативной в Лондоне. Они любили старые порядки, соблюдали традиции и всячески отвергали все новое и инновационное. Они были палачами вот уже семь поколений подряд и ни технический прогресс, ни изменения, внесенные в Уголовный Кодекс, не могли повлиять на их любовь к делу всей жизни.
Гиперион был единственным ребенком в семье, поэтому именно ему и предстояло продолжить традицию. Он родился в то время, когда от знаменитого «Кровавого кодекса» остались лишь крохи былого величия, но уголовный закон все еще предоставлял возможность разгуляться мастерам ремесла. Поэтому владение топором с младых ногтей входило в состав обязательных к изучению дисциплин, наравне с арифметикой, английской литературой и вязкой узлов.
Профессия палача даже в юном возрасте вызывала у Гипериона спокойное, сдержанное уважение. Он полюбил ее вовсе не за возможность безнаказанно убивать, не за эстетику смерти. Ему нравились точность, четкость и регламент. Особый этикет казни, нерушимый протокол, соблюдение которого приносило истинное удовлетворение.
Гиперион считал, что смерть не должна сопровождаться страданиями, смерть действует быстро и наверняка.
И если в одной своей профессии он был руками смерти, то во второй… в принципе, тем же самым. Ботаника вызывала интерес многообразием растительных видов. Со временем Гиперион понял, что из всех направлений работы с растениями его привлекает всего два вектора - флористика (никто так мастерски не срезает цветы, как он) и садово-парковое искусство. Корпслэнд умел невероятно тонко чувствовать гармонию растений, их сочетаемость. Рисовал в голове четкую картину садового убранства, а затем воплощал ее в жизнь последовательно и изящно. Букеты, выходящие из его рук, долго не увядали, радуя своих владельцев пестрой красотой. Сады, выходящие из-под его проекторского руководства, славились изысканным вкусом и утонченным стилем.
К тому же, он просто волшебно управлялся с садовыми ножницами, топорами и прочими садовыми инструментами. Одно удовольствие от созерцания сего процесса стоило тех денег, что готовы были заплатить за его услуги хозяева особняков и поместий с придомовыми территориями, требующими особого лоска.
Восемнадцатилетний рубеж был для Гипериона во многом переломным. Его наконец-то одобрили на должность помощника палача и на свет появилась та, что была практически два десятка лет назад обещана ему в невесты.
Он не принимал активного участия в жизни и воспитании своей невесты во время ее взросления, не хотел оказывать влияние на формирование ее вкусов, взглядов и характера.
В основном они виделись, когда Гиперион приезжал, чтобы заняться садом Розенкранцев. На все достойные внимания праздники Генриетта получала подарок и поцелуй в макушку. Таким было их общение все шестнадцать лет, до самой свадьбы.
К слову, букет, с которым Генриетта шла под венец (кремовые ранункулюсы в оформлении листьев эвкалипта), был сделан ее будущим мужем, как и все цветочное оформление праздника.
В официальном списке палачей Британии числится с 1859 года.
Об этой профессии не принято рассказывать друзьям и знакомым, но особо внимательные могут догадываться. Таланты Гипериона были невероятно высоко оценены специалистами сферы исполнения наказаний по всему миру, в связи с чем, довольно часто поступают предложения работы из самых разных стран. Неплохая возможность повидать мир.
Тогда как в Англии постепенно система казней свелась к гуманному повешению, в других странах можно было отточить свои навыки в иных видах причинения мгновенной смерти.
В свои почти пятьдесят лет Гиперион совершенно и предосудительно счастлив. У него прекрасная жена, целых две любимые работы, невероятно умные и кровожадные дети, а также любопытные соседи, с нездоровым рвением старающиеся заглянуть за забор чужой личной жизни.
Флегматик. Практически ничто в целом мире не способно вывести его на эмоции. Разве что дражайшая супруга, которой достаточно просто существовать.
Спокоен, сдержан, обходителен. Его воспитанию и манерам могли бы позавидовать многие представители британского пэрства.
Не ест мясо, никаких животных и птиц, ни в каком виде. Не из каких-то там просветленных соображений, просто не нравится вкус. Предпочитает рыбу и морепродукты. Китовое мясо - частый гость на их кухне.
Деловой человек, ставящий договоренности превыше всего. Если берется за дело, никогда не бросит на полпути.
В совершенстве владеет всем колюще-рубяще-режущим оружием, разбирается в узлах и веревках с той же тщательностью, что в сортах цветов.
Любит читать вечерами, иногда - вслух, что-нибудь из любимого Генриетты.
От него веет мрачной холодностью, сыростью подвалов Тауэра, и это ощущение вызывает невероятный диссонанс у людей, пришедших в цветочную лавку.
Не любит много говорить, впрочем, к семье это не относится. Для семьи у него припасены самые весенние объятия, теплые взгляды и самые вкусные стейки из китового мяса по эту сторону Ла Манша.
Черная крольчиха Руж. Если Гиперион мрачный снаружи, но весьма мягкий внутри, то его деймон - набор противоположных качеств. Мягкая, пушистая, толстенькая и невероятно хорошенькая крольчиха с самым мрачным взглядом на мир, жизнь, политику и социальные волнения. Она пошевелит мягкими щечками и проклянет вас и вашего соседа до третьего колена. Но это все для посторонних, в семью - только светлое, доброе и обнимашки.
Набожный человек, следует заветам Магистериума. С магией в жизни сталкивается редко и поверхностно, автоматонов не принимает. Был у него как-то случай: казнил человека, заключившего контракт с клавдиедобывающей компанией. В итоге, когда Гиперион превосходно проделал свою работу,присутствовавший на казни маг провел ритуал, собрал душу казненного в колбу и унес ее в новую жизнь. Гиперион чувствовал в этом несправедливость.
Связь: лс.
1-й курс, весна.
Обеденный зал полон детворы всех возрастов, пёстрые мантии мелькают тут и там молниеносными вспышками.
За одним из длинных, протяжённостью во всю залу, столов группка первокурсников вела жаркий спор. Точнее, спор вели двое, остальные уминали обед, делали ставки и подначивали оппонентов заключить пари. Координировала процесс принятия ставок несравненная Серафина Пиквери, что, впрочем, не мешало ей проверять домашнее задание Освина по истории магии.
— Смысл барьера как раз в том, чтобы магия не покидала пределы школы и не вызывала подозрений у немагов, — Альфред скучающе перелистывал страницы учебника и, словно от надоедливого насекомого, отмахивался от Освина и его бредовых теорий.
— Да ты же только представь! Если бы магия не выходила за пределы барьера, то этот пузырь рано или поздно переполнился бы и лопнул, это же очевидно! — если Альфред не выказывал никакой заинтересованности в этой беседе, то для Фокса доказать свою правоту явно было делом чести.
— Не вижу в этом ничего очевидного.
— Спорим?!
— Иначе ты не уймёшься? Ладно, спорим.
В подтверждение заключённого пари мальчишки пожали друг другу руки. Альфред наконец-то смог продолжить конспектировать учебник по Травологии, а воодушевлённый Освин с тройным аппетитом взялся за свой обед.
— Освин Фокс, мы либо заставим преподавателя согласиться с тобой, либо не будем указывать это вовсе, — пергамент с пометками, исправлениями и целым морем чернильных линий, перечёркивающих немаленький кусок текста, лёг на стол перед Освином. — Камень в болото ради пары кругов - слишком мелко для тебя.
Кусок застрял в горле, когда Фокс понял, что за оставшиеся десять минут обеда ему придётся переделать домашку целиком. Но в одном Серафина уж точно была права - если доказывать свою правоту, то грандиозно. В его бедовой голове начинал созревать план, на воплощение которого в жизнь он потратит шесть лет и ни часом меньше.6-й курс, осень.
С теоретической подготовкой было покончено. Фокс перелопатил достаточно книг, в этом смысле семейная лавка ему помогла даже больше, нежели школьная библиотека. В «Лисьей Тропе», порой, оказывались такие книжные раритеты, каких уже во всём мире не сыскать.
Теперь Оз готов был приступить к практическому воплощению своего плана в жизнь.
Он обнаружил границы барьера, невидимым куполом накрывшего школу, и приступил к изменению его настроек. Работа предстояла тонкая, энергозатратная, требующая соблюдения и учёта множества факторов. Лунные циклы, смены времён года, солнцестояния и равноденствия - всё это имело невероятно важное значение.
Свой шедевр Фокс закончил аккурат к окончанию экзаменов. Ильверморни, надышавшись детьми с их безудержным развитием и неугомонными стремлениями, закрывалась на летние каникулы. Несколько недель тишины, покоя и лёгкого ремонта не помешают ни школе, ни преподавательскому составу.7-й курс, сентябрь.
Вернувшись с каникул, Фокс первым делом проверил своё многострадальное детище. Сонастройка изначальных характеристик барьера и привнесённых недавно была завершена.
— Вот теперь вы увидите, что было бы, если бы школьный барьер не выпускал накопившуюся магию за свои пределы.
Для полноты картины следовало злодейски рассмеяться, но Фокс не одобрял подобное дешёвое актёрство, а потому просто взъерошил волосы на макушке и с довольной ухмылкой отправился к замку.7-й курс, ноябрь.
Впервые за всю историю существования в Ильверморни объявлено чрезвычайное положение. Весь преподавательский состав ломает головы над природой проклятия, обрушившегося на школу. А творилось действительно странное. У кого-то из учеников вырастали звериные хвосты и уши, сам замок трансформировался каждую секунду: то пол пропадёт, то потолок, то верх и низ меняются местами. И это самые безобидные явления, происходящие нынче в школе.
Альфреду и Серафине, как старостам, было поручено следить за порядком, докладывать о всех необычных явлениях (ещё более необычных, чем мыльные пузыри пространственно-временного континуума) и сохранять спокойствие. Уж с чем, а со спокойствием у этих двоих проблем не было.
Пока старосты приводили в порядок второгодку, ставшего счастливым обладателем милейших заячьих ушей, Фокс развлекался тем, что погружал какую-нибудь свою конечность в проплывающий мимо пузырь, заключающий в себе пространство четвёртого измерения, смотрел, как она исчезает, а затем появляется вновь.
— Вам не кажется, что чем больше мы колдуем, тем чаще случаются такие вот косметические неприятности у ребят?
Гравитация вновь совершила неожиданную рокировку, Освин рухнул на потолок и поспешил поймать Фину, предупреждая неприятное столкновение.
— Вы тоже думаете, что это проклятие?
Отредактировано Hyperion Corpseland (2020-05-24 22:15:09)
